Однажды на кухне собрались несколько человек и стали обсуждать, как обычно бывает, политику своего государства, как внутреннюю, так и внешнюю. И зашёл у них разговор на одну из больных тем — коммунальное хозяйство. Один начал, а все поддержали его:
— Да нет у нас порядка! Правды не добьёшься! Государство всё гнилое!..
Но среди собравшихся сидел молча один и не поддерживал общий кураж. Когда к нему обратились, он ответил:
— А вы сами что-нибудь делаете для того, чтобы был порядок?
Его сначала не поняли:
— Ну уж бычки мимо урны не бросаем.
— А чтобы правды добиться, на что готовы пойти?
На него замахали руками:
— Да бесполезно это! И пробовать даже не стоит.
— Вот! — поднял палец вверх человек. — Это называется «предубеждение». Всё так, как вы говорите не потому, что кто-то сверху так устраивает, а потому что вы сами так решили и так живёте.
И он рассказал историю, которую слышал из первых уст от одного человека, бывшего председателем жилищного кооператива:
Когда-то в одном районе города на электрической подстанции случилась авария. И из-за неё несколько секунд в близлежащие дома было подано напряжение, превышающее норму в полтора раза. Почти в каждой квартире сгорели работающие в это время бытовые приборы. Люди были возмущены: устраивали собрания, ходили в кабинеты к начальникам электросетей и стучали кулаками по столам. Какого-то инженера, виноватого в этом, даже, говорят, избили. Но никто не решился подать в суд на электросети, чтобы те возместили ущерб.
И вот в том кооперативе, где председателем был рассказчик, провели собрание. Оно проходило на тех же повышенных тонах. Каждый брал слово и говорил о недопустимости таких случаев, о том, что этому надо положить конец, о том, что мэрия ставит на эти должности не того, кого надо. И каждый заканчивал свою речь тем, что никуда мы от этого не денемся, потому что у нас страна такая.
Председатель предложил подать коллективное заявление в суд, но на него только махнули рукой: мол, бесполезно это. И тогда он решил сам от себя обратиться в суд, что и сделал: написал заявление, собрал соответствующие документы, доказывающие факт нарушения режима подачи электроэнергии, и выиграл дело. Суд признал электросети виновными с случившемся факте и обязал выплатить компенсации всем, кто пострадал от этого.
Председатель вновь собрал жильцов своего кооператива и сообщил им о победе. Раздал каждому копии решения суда и сказал, что для того, чтобы получить свои деньги, на которые можно будет купить новую технику, нужно всего лишь написать заявление и указать, что именно сломалось.
Человек, рассказывающий эту историю замолчал и оглядел всех своих собеседников.
— Так вот, — продолжил он, — как потом выяснилось, городские электросети не заплатили никому ни рубля! — он снова сделал паузу. — Потому что ни одно заявление по этому судебному делу подано не было.
Все молчали, а он продолжил:
— И вот прежде чем здесь на кухне ругать свою страну, спросили бы себя, всё ли сами сделали для того, чтобы был вокруг порядок.

---

Блаженны нищие духом, ибо их есть НЕЛЬЗЯ
Совесть придумали злые люди, чтобы она мучила добрых.
Пинок под зад - сулит восторг полета

Что такое мотивация и что такое стимуляция?

Пример из жизни. Год назад. Берег Средиземного моря.
– Сын пойдем, пресс покачаем, – говорит отец.
– Не хочу. Не буду. Зачем? – отвечает сын.
– Не хочешь. Так и ходи с животом.
– Мне не мешает. У тебя тоже живот.
– Я в твои года 28 раз подтягивался. По 20 км бегал. На брусьях 40 раз отжимался. Выход на 2 руки делал. (Вру. На такие спортивные результаты я только в 14 лет вышел. А что делать?)
– Ну и что?

Через день.
– Папа. Дай 1 евро, – просит сын.
– Зачем? – спрашивает отец.
– В автоматы поиграю.
– Если за день 80 раз сделаешь упражнения на пресс, отожмешься 60 раз и присядешь столько же, то тогда евро получишь.
– Ну, папа! – От обиды аж слезы брызнули из глаз.
– Базар завязывай. Тут бабушки нет. Сопли утирать некому. Ты можешь качать пресс и играть на автоматах. Можешь не качать пресс и не играть на автоматах. Это демократия, сынок. Потом в школе эту тему подробнее разберете. Никто никого не заставляет. Вопросы еще есть?
– Сейчас отжиматься уже можно начать?
– Завтра с зарядки и начнем. (Вообще-то про зарядку никто не договаривался. Речь шла только о количестве упражнений. Но это уже несущественно. Жена сидела рядом и молча соглашалась с мужем. В семье плюрализма быть не должно. Об этом сын тоже в школе узнает.)

---

Блаженны нищие духом, ибо их есть НЕЛЬЗЯ
Совесть придумали злые люди, чтобы она мучила добрых.
Пинок под зад - сулит восторг полета

Один известный человек выбирает себе жену. И чтобы выбрать дает каждой по миллиону.

Первая накупила себе украшений, сходила в лучший салон красоты. И сказала мужчине: Я хочу чтобы ты заслужил лучшего и твоей женой стала самая красивая женщина.

Вторая накупила мужчине лучшую одежду, лучший парфюм. И сказала: Ты для меня важнее всего и поэтому я все деньги потратила на тебя.

Третья пустила миллион в оборот и отдала мужчине два миллиона.И сказала, что хочет сделать его богаче.

Мужчина подумал, поразмыслил и выбрал ту у которой грудь была больше %)

offtop:
эх время пятничных дивных историй

Однажды к Мастеру Вану пришли трое его детей, и каждый желал странного.

— Отец, — сказал старший сын. — Мне кажется, я люблю мужчин больше, чем женщин. А среди мужчин я больше всех люблю Сунь Ахуя из соседней деревни. Я понимаю, ты хотел видеть во мне опору в будущем, продолжателя рода и наследника но… я хочу иначе. Ничего, если я приведу в дом Сунь Ахуя, мы будем спать в одной кровати и сидеть у огня, держась за руки?

— Папа, — сказал средний сын. — Мне кажется, я пацифист и не могу смотреть на оружие, мясную пищу и чужие страдания. Я понимаю, ты хотел видеть во мне сильного воина, который прославится на всю Поднебесную, но… извини, я хочу иначе. Ничего, если ты отмажешь меня от армии, и мы возьмем в дом нашего поросенка, которого откармливаем на Праздник Фонарей? Я назову его Пикачу, повяжу на шею синий бантик, и мы с Пикачу будем кушать только растительную пищу!..

— Папа! — сказала любимая дочь Мастера Вана, Ма Сянь. — Ты знаешь, я ведь молодая, красивая и умная девушка. Поэтому я хочу самореализоваться и пожить для себя. Я понимаю, ты хотел бы видеть во мне любящую жену своего мужа, и заботливую мать многочисленных внуков, но… извини, этого не будет. Ничего, если я уеду в город, сделаю карьеру и стану чайлдфри? А по выходным буду приезжать к тебе в дом престарелых на своем «Матисе» и куплю тебе замечательное кресло-качалку…

Мастер Ван открыл было рот, чтобы высказать детям все, что он о них думает, но не издал ни звука. «А нужно ли?» — подумал он вдруг. — «Да какое же я имею право решать за своих детей, как им жить, с кем спать, что есть, во что верить? Они же личности! Ну и что, что старшему всего семнадцать? Подумаешь, мне не нравится! Ничего, потерплю, зато дети мои будут счастливы! В конце концов, чем цивилизованнее человек, тем он толерантнее, так неужели я буду вести себя как дикарь?!»

— Хорошо, — устало сказал он, — живите как хотите.

…Прошло десять лет. Дети жили как хотели.

Старший после долгих хворей и мучений умер от СПИДа.

Средний все больше времени проводил в свинарнике, пристрастившись к паленому эрготоу; время от времени он просыпался, некоторое время философствовал с Пикачу о том, что наш мир — это не более, чем скопище зловонных нечистот, и снова засыпал.

Дочь поначалу разбогатела в городе. Но в один прекрасный день она пресытилась партнерами по бизнесу, и все они показались ей чересчур стары и немощны для ее ложа. А молодой любовник, которого она за справедливую цену наняла для оказания сексуальных услуг, ловко подделал ее подпись, перевел на себя все ее активы и оставил без гроша; дочь вернулась к мастеру Вану, душой устремилась к самосовершенствованию и проводила дни под засыхающим утуном, неустанно читая мантру «Все сволочи, все подонки». Мастер Ван исправно выносил за нею горшок и с ужасом думал о том, кто же будет это делать, когда сам он вконец одряхлеет: ведь Небо не послало ему ни внука, ни даже внучки.

Как-то он пришел к соседу поделиться своим несчастьем и увидел, что Мастер Чжан сидит в беседке перед садом камней, пьет сливовое вино и курит свою любимую кривую трубочку.

— Как поживаешь, сосед? — спросил Мастер Ван. — Все ли в порядке? Что детишки?

Мастер Чжан неторопливо отпил из чашки и ответил:

— Старший сын увлекся расшифровкой эпитафий на древних надгробиях, познает величие прошлого и хорошо зарабатывает. Он женился на дочери судьи, они живут душа в душу, у них в городе большой дом. Средний сын служит в императорской коннице на южной границе. Он начальник "длинной сотни" конников. Враги боятся его, как огня, друзья любят, подчиненные уважают, а начальники ценят. А дочь — что ж, вон моя красавица-дочь, ее любимый муж и пять моих внуков…

— Невероятно! — вскричал Мастер Ван. — Но разве десять лет назад твои дети, будучи молодыми, горячими и глупыми, не приходили к тебе, желая странного?!

Мастер Чжан степенно кивнул.

— Как же тебе удалось воспитать таких славных детей?!

— Я просто сказал им, что если они не перестанут валять дурака, я побью их лопатой...

---

Блаженны нищие духом, ибо их есть НЕЛЬЗЯ
Совесть придумали злые люди, чтобы она мучила добрых.
Пинок под зад - сулит восторг полета

Иногда немного грубости........... и все налаживается.

У мудреца спросили: «Сколько видов дружбы существует?»
– Четыре, – ответил он.
Есть друзья, как еда – каждый день нуждаешься в них.
Друзья, как лекарство – ищешь их, когда плохо.
Друзья, как болезнь – они сами ищут тебя.
Но есть такие друзья, как воздух – их не видно, но они всегда с тобой.

Шантажистка.

— Бабка! Бабка!!!
— Чего орешь? Совсем уже из ума выжил?
— Всё, помирать буду.
— Ну помирай, чего орешь то?
Федор Степаныч помирал с завидной регулярностью. Раз в неделю из комнаты обязательно раздавался его крик, сообщавший о скором планируемом склеивании ласт. Его жена,
Клавдия Михайловна, уже давно привыкла к показательным выступлениям своего мужа и относилась к ним, как к очередному выпуску любимого сериала — вроде бы уже и знаешь сюжет, и концовку можно предположить, а все равно идешь смотреть.
— Чего опять удумал, старый? — спросила она, зайдя в комнату, и, подойдя к кровати, на которой, в трагичной позе возлежал Федор Степаныч.
— Всё, на этот раз точно, — уверенно сообщил он, — вызывай попа, пусть отпевает.
— Вот дурной! Ты сначала помри, а потом уже все мероприятия будем проводить. Живого ж какой дурак отпевать будет?
— Ну, пусть придет, чаю пока на кухне попьет. А я уж постараюсь к его приходу подгадать.
Чтоб два раза не ходил.
— Вот сколько лет с тобой живу, а все понять не могу — как я за такого дурака замуж то вышла? За что ж мне наказание такое.
— А это потому что противоположности притягиваются, — улыбнулся старик, — но не в нашем случае. Я говорю — попа зови! Чего стоишь? Сейчас помру. Точно тебе говорю!
— Ой, да ты каждый раз точно помираешь, а как с кухни борщом запахнет, так сразу воскресаешь! Чудо прям расчудесное! Кому расскажи, не поверит никто.
Федор Степаныч прикрыл рукой глаза и откинулся на подушку.
— Вот в кого ж ты вредная такая? Послал мне Бог на мою голову...
— Слушай, старый, а давай я лучше тебе врача нашего участкового вызову?
— Не поможет мне врач, — сказал Федор Степаныч голосом, которому позавидовали бы лучшие артисты Большого театра, — всё, отжил я свое, пришло мое время...
— Так! Вот держи пульт от телевизора, включай и смотри. А у меня дел еще полно. Ясно?
— Вот же вредная старуха! Помереть по-людски даже не даст! — пробухтел старик и выдернул из рук старухи пульт.
Клавдия Михайловна вышла из комнаты и обернулась. Несколько секунд она смотрела на письменный стол, стоящий в углу комнаты, а потом, удостоверившись, что муж включил телевизор, подняла руку и поманила кого-то пальцем. Смерть нехотя поднялась и подошла к старушке.
— Я тебе говорила, чтоб ты сюда не ходила больше? — шепотом произнесла старушка.
—А чего это вы мне указываете куда мне ходить, а куда — нет? У меня вообще-то все согласно графику. А у мужа вашего уже давно все сроки вышли. Еще полгода назад.
— Слушай, ну договаривались же — или вместе с ним или никак!
— Ну, а что я сделаю, если не приходит мне на вас ориентировка?
— Ну раз не приходит, то и ты не приходи.
— У меня план, понимаете? Нельзя мне возвращаться с пустыми руками.
Старушка задумалась.
— Ладно, давай тогда как обычно. Ты ж по хорошему все-равно не уйдешь. Держи,— Клавдия Михайловна протянула руку. Смерть аккуратно взяла ее своими холодными костлявыми пальцами и прижалась к ней губами. Лицо старушки побледнело и покрылось маленькими капельками пота. Веки стали тяжелыми и начали давить на глаза. Через минуту старушка покачнулась и схватилась руками за стенку.
— Хватит, — еле выдавила она из себя, с трудом шевеля пересохшими губами.
Смерть отпустила руку и та безвольно повисла у туловища.
— Тут даже на неделю не хватит — сказала костлявая — максимум — дня три, не больше.
— Ну хоть три дня твою морду противную не видеть. Все, иди уже с глаз долой, — старушка покачнулась и придерживаясь за стенку, направилась в комнату.
— Чего ты? Плохо тебе? — старик убавил громкость телевизора.
— Да нет, Федь... Все хорошо, сердце что-то побаливает... Все хорошо. Пойду сейчас прилягу, пройдет все. Все хорошо, Федь, ты не беспокойся.
— Полежи конечно, полежи, Клав. Я пойду пока покурю.
Старик с трудом встал и вышел на кухню. Смерть стояла у холодильника, облокотившись на столешницу.
— Опять ты? Я тебе говорил — или с ней меня забирай, или чтоб духу твоего тут не было! Я тебе ее не отдам!
— Я ж вам говорила — нет на вас распоряжения. Так что вашу жену я с собой беру.
— Ну ты и карга старая! На, кровопийца, пей! А ее не трожь, поняла? На сколько там хватит?
Смерть обхватила протянутое запястье старика.
— Дня на три, не больше.
— Ну хоть так... И чтоб я тебя тут не видел эти три дня, поняла? Потом придешь, сразу ко мне. Только попробуй ее хоть пальцем тронуть!
— Как скажете, как скажете... — усмехнулась смерть и прильнула губами к руке.

---

Блаженны нищие духом, ибо их есть НЕЛЬЗЯ
Совесть придумали злые люди, чтобы она мучила добрых.
Пинок под зад - сулит восторг полета

Однажды один торговец наркотиками, опасаясь полицейских рейдов, обратился к монаху с просьбой спрятать контрабандный товар в монастыре. У монаха была безупречная репутация, и контрабандист рассчитывал на то, что полиция не будет делать обыск в монастыре.
Монах с негодованием отреагировал на такую просьбу и потребовал, чтобы человек немедленно покинул монастырь.
- За твое милосердие я дам тебе сто тысяч долларов, – пообещал наркодиллер.
Монах слегка помедлил, прежде чем отказать вновь.
- Двести тысяч!
Монах по-прежнему отказывался.
- Пятьсот тысяч!
Монах схватился за палку и завопил:
- Убирайся сию же минуту! Ты слишком близко подобрался к моей цене!

---

Блаженны нищие духом, ибо их есть НЕЛЬЗЯ
Совесть придумали злые люди, чтобы она мучила добрых.
Пинок под зад - сулит восторг полета

Шаман сидел на самой вершине горы и ждал. Вот-вот должен был появиться тот, кого Шаман ждал уже очень и очень давно. Наконец сзади раздались шаги и пришедший человек подошел к Шаману и сел рядом с ним.

- Приветствую тебя, Шаман, - с почтением в голосе сказал Человек.

-Здравствуй, путник, - ответил Шаман.

Они сидели молча, Шаман и Человек. Сидели долго.

- Ты стар и мудр, Шаман, - вдруг произнес Человек, - Мне кажется, что моя жизнь ненастоящая. Что она полна иллюзий. Я хочу избавиться от них. Скажи, как мне это сделать?

- А скажи, Человек, зачем ты на них смотришь, на эти иллюзии?

- Наверное… - Человек задумался, - Наверное потому, что боюсь увидеть, что за ними.

- Вот тебе и ответ. Ищи свои страхи, за каждым из них - иллюзия.

Шаман сидел на вершине горы и ждал. Прошло три года с визита Человека. И вот-вот он должен был прийти вновь. Наконец сзади послышались шаги и свист напеваемой песенки. Расположившись рядом с Шаманом, Человек сказал:

- Спасибо тебе, Шаман. От моей прежней жизни не осталось и следа. Семья развалилась, друзей не осталось, родственники отвернулись от меня. Но я счастлив. Так что спасибо тебе, Шаман.

- Я рад это слышать, - ответил Шаман, а затем, посмотрев на Человека, прищурился и сказал, - Но разве ты избавился от всех своих страхов? Разве тебя больше ничего не тревожит?

- Ты прав. Я боюсь. Я боюсь стареть.

- А с чего ты решил, что ты должен?

- Ну как, - искренне удивился человек, - Все стареют, ну и я должен.

- А если не должен? - снова прищурился Шаман.

- То есть ты хочешь сказать, что это тоже иллюзия?

Шаман сидел на вершине горы и ждал. Прошло много лет с момента прихода Человека. Но Шаман знал, что тот придет еще. Сзади раздались шаги.

- Здравствуй, Шаман.

- Здравствуй, Человек, - ответил Шаман. - Я вижу, ты все так же молод и полон сил.

- Да. И спасибо тебе за это. Но у меня остался еще один вопрос.

Человек замялся:

- Смерть. Я очень боюсь смерти.

- Ты ведь уже понял принцип, - усмехнулся Шаман.

- Ах, вот оно что! Значит, и смерть тоже?

- Да. И смерть тоже.

- А ты? - хотел было спросить Человек, но остановился. Потому что отвечать было уже некому. Он сидел на вершине один.

- И ты, - ответил Человек сам себе.

Долго сидел Человек на вершине горы. Очень долго. Наконец он встал и произнес:

- Есть еще одна вещь, которую я боюсь. Та единственная вещь, которую я боялся всегда.

И в этот миг мир вокруг исчез.

Человек шел. Шел в нигде. И в руках у него были кисточки и краски...