+

-

(Поскольку литературного раздела нет, пишем в спам )
Бывает, по вечерам наваливается такая тяжесть, что хочется или напиться или повесится.
Именно такой вечер и случился сегодня у Сергея Величко, безработного мужчины 37 лет от роду. Этому способствовало и то, что его благоверная Татьяна поругалась с Сергеем, и еще вчера перебралась с Иркой, их дочкой к своей лучшей подруге Наталье Синичкиной.
Эту самую Наталью, разведенную, эмансипированную оторву, Сергей терпеть не мог за то, что та мутила воду, вносила завиральные идеи в голову Татьяны и таскала его жену по всяким тусовкам, где вращались в поисках свежего женского тела богатые и работающие под богатеньких плейбои. Эти походы обычно заканчивались глубоко заполночь.
Татьяна возвращалась домой на съемном моторе, пахнущая алкоголем и хорошими духами, чувственная, призывная, доступная. Сергей прекрасно понимал, что в один прекрасный день жена забудет вернуться, найдя хорошо обеспеченного лопоухого лоха, которым сможет крутить, как ей заблагорассудится.
Сергей злился, но ничего не мог поделать: он уже 4 месяца безуспешно искал работу, проедая деньги из кубышки, собранной в лучшие времена. Татьяна работала, но ее привычка жить широко не только съедала ее зарплату, но и заставляла залезать в накопления. При этом жена считалась кормилицей, и даже Ирка, которая, повзрослев, приняла сторону матери, за глаза говорила, что ее отец сидит у мамы на шее.
Уход его благоверной означал, что через месячишко - другой, исчерпав отложенные на самый черный день 300 долларов личного неприкосновенного запаса, он пополнит ряды торговцев- лотошников на рынке или дворников. А еще оставались вакансии телефонных операторов "Мерамеда" или менеджеров-бегунков "Консультанта Плюс", фирм, где народ выжимали досуха и выкидывали. Для бывшего заместителя директора, после многих лет в должности, которая приучает к самоуважению и хорошей зарплате, это было равносильно смерти.
Сергей снова прошелся по квартире. Зашел в маленькую комнату, где помещалась дочка. Посмотрел на старенький видик, четырнадцатидюймовую «двушку», самое первое средство для просмотра записанных на ленте изображений, купленное им в жизни. Провел пальцем по стопке Иркиных кассет, начиная от диснеевской "Русалочки", заезженной еще много лет назад до почти полной неразличимости картинки до современных убойных комедий, до которых дочка была большой охотницей. Автоматически поправил сидящего на кровати старенького плюшевого мишку, глянул на стол, на котором вперемешку с тетрадями и учебниками валялись номера "Кула" и "Молотка".
Сергей вздохнул. К жене он охладел давно, а вот дочку он любил, баловал. Когда была возможность... Мужчина прошел в большую комнату, их с Татьяной место обитания и еще раз убедился, что надежно спрятанная пачка дензнаков с мостами бесследно испарилась. Сергей также заметил, что жена забрала косметику и золотишко - верный признак того, что дело серьезно.
Теперь оставалась лишь небольшая заначка, отложенная им на самый черный день.
Был еще один выход, кроме поиска какой-нибудь дебильной работы, на которую другие не польстились.
Сергей в последнее время все чаще подумывал о том, что он устал и хорошо бы все прекратить разом.
Действительно, словно кто-то постоянно вставлял ему палки в колеса. Там, где другие играючи справлялись, он выкарабкивался с тяжелым трудом. Там, где другие зарабатывали, Сергей получал копейки. Ему постоянно не везло. Если недоработки других сходили им с рук – Сергею выдавалось дерьма по полной программе. Даже маленькие просчеты вырастали в серьезные проблемы, которые решались с большим трудом.
Сергей невесело шутил, что если на всей дороге будет единственный гвоздик, то он непременно окажется в колесе его автомобиля. Словно кто-то гадил и пакостил, находя самые болезненные и обидные мелочи, не давая жить спокойно.
Со временем мелочи перестали быть мелочами, и Сергею стало доставаться по - крупному. Словно какая-то могущественная и незримая сила гнала его. Пусть у него пока есть деньги, жилье, но все это временно. Рано или поздно противостоящая сила доломает. Если жизнь представляет собой сплошную битву, а дает взамен так мало - не пора ли... Чего же ждать?
Он извлек из тайника, о котором не знала жена, маленькую жестяную коробочку. Внутри, завернутый в промасленную бумагу, лежал небольшой пистолет, "Рековская" 8 миллиметровая поделка, превращенная умелыми руками энтузиаста-оружейника из газовой вонючки в подобие боевого оружия.
Он пробовал стрелять из этой "машинки", но пистолет не радовал точностью, разбрасывая на 10 шагах пули на 8 сантиметров от точки прицеливания. Впрочем, точность в этом случае и не требовалась - в упор промахнуться сложно.
Сергей оглядел комнату, разглядывая следы поспешных сборов, впопыхах брошенные вешалки и пакеты, посмотрел на грязный ковер на полу, окинул взглядом покрытые толстым слоем пыли полки. Жена принципиально в доме не убиралась, раз уж муж не работал.
"А чем тебе еще заниматься", - говорила она. - "Пылесосом погудел, посудку помыл, - глядишь и не так скучно".
Когда-то давно всем этим занималась бабка, но потом она отправилась вслед за своим сыночком-алкоголиком на кладбище, и с тех пор уборка была камнем преткновения.
С некоторых пор, когда жена дала ему понять, что она не собирается его прописывать, он охладел к наведению порядка и ремонту, берясь за пылесос, когда его бабы накидывали грязи в квартире по уши, так что существовать в этой помойке становилось невмоготу.
Сергей представил, что все разом кончится, и вдруг испытал невероятное облегчение. Кончатся разборки с Татьяной, кончится поиск работы, кончится это ощущение тотальной ненужности. Кончится унижающее его домашнее шуршалово из-под палки. Кончатся обиды, разочарования, неудачи.
Страшное и волнующее ощущения, которое возникает на краю крыши, в одном неверном движении от падения охватило Сергея. Но сегодня эта бездна была скорее желанной, чем пугающей. Сергею остро хотелось уйти: от проблем тела, от необходимости унижаться, чтобы жить, от возможного развода и поисков работы для иногородних с предоставлением общежития. Уйти, захлопнуть дверь в мир, где ему было плохо все эти годы...
Сергей захотел посмотреть, как же это будет выглядеть. Он подошел к зеркалу в коридоре и приставил пистолетик к виску. Несмотря на линялую футболку и треники, получилось довольно эффектно: бледное лицо, высокий, благородный лоб, чуть тронутые сединой виски, отрешенные, умные и усталые глаза.
"Извини дорогая, я старался" - произнес Сергей. Ему стало стыдно свого дурацкого спектакля. Зачем? Он давно вышел из возраста, когда из смерти делают фарс для устрашения близких. Как бы он не колебался, нажать на гашетку он сможет. Усталость от жизни лечится именно так.
Он решил выпить для храбрости. Прошел на кухню, где жена всегда держала в холодильнике водку, в основном, чтобы угощать свою драгоценную Наташку.
Плеснул себе полстакана и выпил, поражаясь, какая же мерзость смесь воды со спиртом, пусть даже в облагороженном, дорогом варианте.
Сергей ненавидел этот напиток и поражался, как можно употреблять вовнутрь эту дрянь.
Он заел корнишончиком из жениных запасов. Банка с этими маринованными огурцами-недоростками была уже открытой.
Очевидно, прежде чем уйти, жена прикладывалась к заветной черноголовой бутылочке.
Сергей вздохнул. Он положил "Перфекту" на стол, отодвинул защелку и выдернул обойму. Выщелкнул на крышку от огурцов желтые, тусклые патрончики, с выглядывающими серыми кончиками самодельных, кособоких из-за плохого качества домашнего литья, свинцовых пуль.
Сергей задумался - сможет ли кусочек металла весом всего в 3 грамма и калибром, не превышающим 7 мм, надежно разворотить мозги, чтобы отправить его в иной мир мгновенно, без мучений. Сергей снова зарядил и сунул магазин оружия на его законное место. Вздохнул.
Положил снова свою игрушку рядом с бутылкой "Путинки", пустым граненым стаканом и банкой с венгерскими маринованными огурчиками.
Он залез в аптечку, в надежде найти снотворное, но обнаружил лишь упаковку супрастина и пачку феназепама. Чтобы умереть, этого явно было недостаточно. Зато в аптечке было сразу 3 пузырька паршивого американского аспирина, а рядом стоял бутылек уксусной эссенции. Травить себя уксусом или аспирином ввиду крайней мучительности процесса Сергей не захотел.
Кухонные ножи были до отвращения тупыми. Затачивать их Сергей не стал. Заточишь один – понравится, займешься другим ножиком. А там и забудешь, зачем все начинал. К тому же вскрывать вены и терпеливо ждать, когда сознание уплывет из-за потери крови- это как-то не по мужски.
Он снова взялся за "Перфекту". Оттянул затвор назад, снял оружие с предохранителя, решительно поднес оружие к виску, чувствуя, как холодеют от страха ноги.
В последний момент ему пришла мысль, что он хотел бы умереть при свете свечей, а не гнусных, запыленных и засиженных мухами лампочек в люстре. Сергей не спеша, прошел обратно в комнату, нашел дорогую подарочную свечу, по дороге на кухню ободрал толстый стеариновый цилиндрик от упаковки, с удовольствием швырнув целлофан в коридоре, щелкнул зажигалкой, наблюдая, как обугливается фитиль и на верхнем торце свечи возникает под напором пламени озерцо расплавленного стеарина.
Погасил электричество. Живой огонь свечи изменил пространство, превратив его из неряшливого, сильно загаженного помещения малогабаритной квартиры для приготовления пищи в уютное, романтическое место, где можно вздыхать о прошлом, предаваться мечтам о том, что еще не все кончилось.
Сергей, повинуясь давнему, безотчетному подавляемому желанию, сходил в прихожую и достал пачку "Мора" из заначки жены на верней плоскости вешалки. Сам Сергей давно бросил курить, но сегодня было можно.
Уселся за столик, посидел немного, замедленными движениями, ощущая каждый мускул, извлек длинную, тонкую сигаретину из пачки, слегка наклонился к свече и зажег табак от ровного язычка пламени. Прикуривать от свечи плохая примета, к ранней смерти, но Сергею было все равно. Сигарета была последней. Докурив ее, он сам прервет свое существование.
Он выдохнул то, что попало ему в легкие при первой затяжке, отодвинул руку с сигаретой, подождал, пока успокоится воздух. Некоторое время Сергей сидел, наблюдая, как струйка плотного дыма неторопливо и причудливо всплывает от тлеющего кончика, уходя из освещенного пламенем пространства.
Ему подумалось, что жизнь подобна сигарете. Она тлеет и укорачивается, пробегая от безмятежного, свежего начала до конца, наполненного тошнотной горечью смолы. Сергей не стал терять времени.
Затяжка... Вот он в детском саду... Мать тащит санки с полусонным ребенком... Выдох.
Затяжка... Первый класс - похожий на галчонка мальчик с букетом гладиолусов на школьном дворе...
Еще порция горького дыма... Волшебное превращение из ребенка в подростка. Юный нигилист, местный записной остроумец в компании таких же мальчиков и девочек...
Вдох воздуха через горящий табак... Олимпиада по химии. Аплодирующий зал - первая победа... Выпускной экзамен... Первый и единственный танец со своей школьной любовью - они больше никогда не увидятся...
Струя насыщенного никотином аэрозоля.... Разлучник самолет, творец перемен... "Дух" в затянутом по голове ремне и стоптанных кирзачах...
Большой глоток дыма... Экзамены в родном институте... Скука лекций и веселая жизнь в общежитии... Первая женщина, потом еще, еще и еще, чем больше, тем лучше, в компенсацию за скромную юность в сапогах...
Насмешливые и презрительные глаза лежащей рядом Юли Епифановой в ответ на предложение пожениться - мальчик из общежития, пусть даже такой опытный в постельных утехах, никому не нужен...
Пепел падает на пол... Еще порция разбавленного воздухом яда… Ветер перемен... Матрешечный ряд - валюту сдавать сюда... Полулегальный кооператив, подвал... Татьяна, не отрывающая взгляда от него на какой-то дешевой вечеринке... Белое платье и черная "Чайка"...
Затяжка.... Дым становится горячим... Пищащий сверток... Бессонные ночи... Зоопарк, детский утренник, дочь - вертлявая маленькая девочка с цветами на своей первой школьной линейке... Похороны тестя, бабки...
Втягиваемая им субстанция обжигает губы и горло, в ней уже нет табака, одна смола... Кабинет, два телефона, комп последней модели.... Крутое авто... Сотрудница отдела сбыта на столе с закинутыми на его плечи ногами... Вежливый молодой человек с ордером... Генерального директора выводят в наручниках крепкие молодцы с жесткими, обшаривающими пространство глазами... Кухня и кастрюли...
Сигарета обожгла пальцы.
"Такая вот смешная вышла жизнь" - подумал Сергей, швыряя окурок в раковину, чего он раньше никогда не делал. Он еще раз повторил: - "Такая вот смешная вышла жизнь".
Рука легла на пистолет, нашарила предохранитель, освобождая спусковой крючок.
- Пора, - сказал Сергей, прижимая холодную железку к виску.
- А я бы на вашем месте еще раз подумал, - вдруг раздался голос за его спиной.
От неожиданности Сергей вздрогнул, но быстро овладел собой и развернул ствол на того, кто это сказал.
- А вы как собственно? - недоумевая, произнес он. - Кто здесь?
- Ангел, - просто ответил незнакомец.
Человек, который так себя назвал, был одет в длинное кашемировое пальто. В руках у него был кейс из хорошей кожи того самого красно-коричневого оттенка, который очень нравился Сергею.
- Что вы тут делаете? Как вы сюда вошли?
- Вы забыли закрыть дверь, - ответил незваный гость.
- Позвольте, я же прекрасно помню... - возразил Сергей.
- Для меня вообще нет закрытых дверей, - оборвал его пришелец.
Незнакомец пропал.
- Таким вот образом, - донеслось из-за спины Сергея.
Сергей повернулся и непроизвольно нажал спусковой крючок. Пистолет дернулся в руках, на мгновение обнажив свои внутренности, открытые отброшенным силой отдачи затвором. От грохота выстрела зазвенело в ушах. Пуля попала в откос окна, выбив дыру в штукатурке. При этом она прошла через странного, пугающего визитера, не причинив ему никакого вреда.
- Осторожней, Сергей Иванович, если будете еще палить, окно выбьете. А там, между прочим, отнюдь не май месяц. Если вы хотите избавиться от меня, то эта хлопушка вам не поможет.
Сергей ошарашено кивнул, ставя "Перфекту" на предохранитель.
- Вы кто такой? - еще раз спросил он, отмечая, что гость непостижимым образом оказался уже без кейса и пальто.
- Я ваш ангел-хранитель, молодой человек.
В этот момент Сергею, наконец, удалось рассмотреть своего гостя. Он был высоким, крепким. Лицо у него было удлиненным "сатурнианским", с большим, правильной формы породистым носом, волосы темные, вьющиеся, глаза светлые, улыбчивые. Одет он был в строгий черный костюм в полоску, под пиджаком была белоснежная, прямо таки неестественно белая, словно светящаяся рубашка. Галстук, подобранный с безукоризненной точностью под костюм, притягивал ее ворот к шее, так, что между тугой накрахмаленной тканью и кожей не было ни малейшего зазора. Ангел сразу же не понравился Сергею своим пафосным видом. Рядом с ним Сергей особенно остро почувствовал, что сам он одет, как нищий оборванец..
- Однако, - только и сказал Сергей. - А почему я вас раньше не видел?
- Люди не замечают нас, ангелов. Чтобы стать видимым, мне пришлось претерпеть довольно мучительную трансформацию.
- Ну, раз пришли, садитесь, уважаемый, - Сергей указал ангелу на вторую табуретку. - Выпьете? Чаю, кофе, водки?
- Водки бы выпил, - подумав, согласился ангел.
Сергей, ощущая ни с чем не сравнимое чувство освобождения от опасности, достал приличные "гостевые" водочные стопки, сполоснул их водой, разлил "горючки" по емкостям, пошарил в холодильнике в поисках закуски и выставил на стол сыр, хлеб, колбасу, вздохнул и стал пилить "докторскую".
- Много не режьте, - предупредил ангел. - Нам, ангелам, нельзя.
Они чокнулись и выпили.
- Неплохая водка, Сергей, - сказал ангел. – Повторим?
- Давайте, - сказал тот, разглядывая золотые запонки гостя, украшенные вставками из настоящего афганского лазурита.
Они влили в себя еще по стопочке.
- Сергей, - сказал ангел. – Ты не представляешь, как это здорово, водовки хлопнуть. Одно из немногих доступных ангелам на земле удовольствий.
- Второе удовольствие, как я понимаю, поиграть в любовь с особой женского пола?
- На библейский сюжет намекаешь? – усмехнулся ангел. – Не застал, не знаю. Мы ведь с тобой относительно поздно пришли в этот мир. Если другие души успели накрутить тут по 30- 40 воплощений, то мы с тобой впервые появились на свет как раз к большой войне начала позапрошлого века, чтобы принять в ней участие.
- Ты не оговорился? – удивленно спросил ангела Сергей.
- А разве сам не помнишь?
Ангел протянул руку. На указательном пальце, в золоте оправы блеснул крупный брильянт. Внезапно все изменилось.
На месте бриллианта, на бирюзовом небе засверкало яркое солнце. По изумрудной глади залива двигалась тяжелая ладья, подгоняемая попутным ветерком и веслами гребцов, жутких, зверообразных, похожих на причудливую помесь быка, крокодила и человека. Мерно и медленно стучал барабан, и на каждый удар весла под стон гребцов опускались в воду. Прозрачность водной толщи позволяла видеть далекое дно, где отдаленные водной толщей, в бездне на ложе из белого кварцевого песка, покоились обломки исполинских статуй, всматриваясь невидящими глазами в шевелящую лапками весел 200 метровую водомерку, букашку в сравнении с поверженными в незапамятные времена гигантами.
Направлялся корабль к острову посреди моря, украшенному одинокой башней. Пахло миндалем, корицей, лимоном и ванилью, влажной морской свежестью и нагретым сандаловым деревом.
На галере плыла самая разнообразная публика. Многие уже заранее приняли подобие тех жизненных форм, в которые им предстояло воплотиться. Лошади, собаки, коровы, птицы, деревья, люди – все еще полупрозрачные с зыбкими, неустойчивыми контурами теснились на палубе. Еще больше было существ, не принявших никакой формы и видимых как вспышки разноцветных искр в изломах кристаллов. Сергей, который еще не был Сергеем, ощущал присутствие рядом такого же новичка, который с восторгом жаждал ощущений Плотного Мира и обменивался с ним мыслями, наполненными нетерпением и надеждой.
- Вот уже башня видна, - отправил собеседнику мысль прото-Сергей.
- Да, - отозвался тот. – Еще немного, и мы отправимся. Я весь в предвкушении волнующего, чудесного приключения.
- Там, говорят, нужно прилагать усилия даже во сне, - сказал Сергей.
- Я слышал, чтобы жить, нужно непрерывно прогонять через тело газы атмосферы.
- Не может быть… А что такое газ?
- Это такое плотное, свободно текучее вещество.
- Какая прелесть, - обрадовался Сергей.
- А наши тела будут состоять из материала немыслимой плотности.
- А значит, ощущениями будет наполнено каждое мгновение…
- Ай, - рассмеялся приятель Сергея. – Я уже потерял способность видеть каждый момент бытия от начала и до конца.
- Нас ждет нечто грандиозное…
- Смотри, мы уже почти приплыли.
- Как же все-таки странно быть только в «сейчас» без «раньше» и «потом».
- Да, тут есть время, то, что придает иллюзию движения всему.
Новичков встречал Хранитель. Он мог выглядеть по-разному, в зависимости от того, как его желали видеть. Но согласно правил, он должен был восприниматься как огромный, размером с Башню Перехода гигант, похожий на человека, но заросшей седыми космами почти как примат. Он поднял руку и заговорил:
- Здравствуйте, вновь пришедшие. Есть ли среди вас те, кто уже воплощался в плотное тело в этом уголке мира?
Ответом ему было молчание.
- Ну, так я и думал. Желающих возвращаться сюда не бывает. Запомните одно – в этом мире все совсем по другому, там действуют свои законы и правила. Забудьте все, что учили, забудьте все, что считаете правильным и возвышенным. Ничего не оценивайте и не предпринимайте раньше, чем познаете специфические, вывернутые наизнанку законы этого мира. Создателем всего заклинаю вас, помните, каждый миг помните, что все видимое вами всего лишь игра.
- Зачем вы говорите это? - прошелестел голосок одной из готовых к воплощению душ.
- А затем, чтобы меньше было вот такого ужаса, - гневно сказал старик, извлекая из кармана круглый, прозрачный, полый изнутри шар, в котором сновали какие-то серые твари.
Увидев новичков, эти существа стали бросаться на прозрачные стены, разевая огромные пасти с острыми черными зубами. Даже сквозь стекло чувствовалась исходящая от тварей бешеная, тупая злоба. Дав полюбоваться на чудовищ, старик-хранитель убрал клетку обратно в складки своего одеяния.
- Ума не приложу, что с этой нечистью делать. Вот, что происходит с вами, мальки там наверху, - старик поднял руку, и все увидели плывущий в небе голубой шарик с белыми прожилками облаков. - Помните, что я вам сказал. Возврата не будет, пока вы не станете опять, такими же чистыми как сейчас.
Солнечный день померк. Сергей вернулся на планету Земля, в потьма кухни хрущевской квартиры, неспешно плывущей по московской непогоде в пропитанном слякотным шуршанием шин море хмурого ноябрьского вечера.
Ангел с тревогой и жалостью смотрел на Сергея, держа в руках полную стопку. Огонек свечи, отражаясь от золота перстня, заставлял жидкость играть всеми оттенками желтого и оранжевого, словно это была не обычная смесь этанола и воды, а волшебный эликсир.
- Выпей, друг, полегчает, - предложил он.
Сергей хватанул огненно-жгучего напитка, не почувствовав вкуса. Ангел протянул ему огурчик и Сергей с удовольствием схрумкал его солено-кислую, прохладную мякоть.
- Спасибо, - сказал он. – А что было потом?
- Мы родились в один год, - сказал ангел, и его глаза увлажнились от нахлынувших воспоминаний. - Я в марте, ты в декабре. Мы попали в один полк, вместе сражались во многих боях, дружили, ухлестывали за девицами, пили, пока я не погиб когда драгуны сшиблись с нами в горячей рубке контратаки. Ты участвовал в кампаниях, прожил еще очень долго и развоплотился в глубокой старости. Мне же Хранитель поручил быть тем, кто помогает живущим в теле. Я тот, что помогает жить и ведет к небу. Слово «ангел» в вашем языке имеет похожий смысл.
- А где это было? Ну, я имею в виду старика размером с башню, – подозрительно спросил Сергей.
- На Луне, - ответил ангел.
- На Луне нет воды, - возразил Сергей.
- Ты намекаешь, что я вру? - поинтересовался ангел. – Для людей в их плотном, тяжелом теле, - Луна планета мертвая. Но существ более тонких планов – это благодатный рай, теплый, удобный и изобильный. На Луне живут те, уже закончил свое волнующее приключение на этой планете, но еще недостаточно восстановился, чтобы уйти в чистые сферы. Мне тоже предлагали, пожить в этом раю, но я узнал, что ты вновь воплотился в теле, я решил повременить с отдыхом.
- Типа защитить и помочь? – поинтересовался Сергей.– А отчего я так хреново живу? Совсем ты приятель службу завалил…
Бутылка в руках ангела звякнула о стопку. Небесный гость с тревогой посмотрел на Сергея. Светлые глаза ангела, казалось, пронзили его насквозь.
- Ты шутишь? – спросил он. – Если я чего не путаю, «хреново» означает плохо.
- Да какие шутки, - грустно сказал Сергей, глядя на огонек свечи. – Жена ушла, работы нет, вон, даже стреляться хотел. Хорошо ты вовремя появился.
- Да ты что? – с крайним изумлением сказал ангел. - Ты хотел убить свое тело потому, что от тебя ушла эта глупая и взбалмошная тетка, которая тебе просто обрыдла? Ты переживаешь по поводу того, что нет необходимости париться в надоевшем тебе офисе, делая какую-то глупую бессмыслицу?
- Да, - подумав, согласился Сергей.
- Ты ведь эту работу ненавидел, - удивленно сказал ангел. - Радовался, когда удавалось улизнуть пораньше, иногда болел, только для того, чтобы сачкануть... Мечтал ты совсем о другой жизни.
- Мало ли о чем я мечтаю... Мечты не предъявишь к оплате в кассе. Где я возьму деньги? – поинтересовался Сергей, со злобой, в упор, глядя на незваного гостя. – На что я буду жить, умник?
- Чтобы жить, нужно каждый день сидеть в тесной комнате, перебирая бумажки? Не смеши… - улыбнулся ангел и деликатно опустил взгляд в рюмку.
- То, что я получал, конечно, немного, но это весьма неплохая зарплата в этом городе и в этой стране для простого человека. Ты, наверное, в этом ничего не понимаешь.
- Обижаешь, друг. Скажи, зачем тебе столько денег?
- Зачем?! – возмутился Сергей, в его глазах сверкнуло бешенство. – А на что я хлеб куплю? Где я тряпку возьму, жопу прикрыть? Что я в бак залью? На что буду содержать жену и дочь?
- Пусть тебя не волнует жена и дочь. У них свои ангелы есть, не дадут пропасть. Кстати, - было видно, что ангел колеблется, говорить - не говорить, но набрался смелости и печально произнес - Твоя благоверная Татьяна в этот момент предается постельным радостям вместе со своей подругой Наташей и ее приятелем.
Сергей некоторое время сидел молча, потом, вытащил сигарету и закурил. Он молчал, пока не высадил ее до конца, затушил бычок о столешницу, оставив на полировке темное пятно, и смахнул окурок на пол.
- Налей, приятель, - попросил он ангела, пододвигая стопку.
Ангел с готовностью плеснул себе и ему. Они не чокаясь выпили.
- За помин души рабы Татьяны, - произнес Сергей. - Ее нет больше с нами.
- Ну ее в пень, - участливо сказал ангел. - Хочешь, поедем сейчас в казино? Поиграешь, отвлечешься. Я тебе шикарную тетку найду: молодую, стройную, с дойками пятого номера, свободную, похотливую, которую трахать можно во все дырки.
- На кой ляд, - зло сказал Сергей. – С такой бабой много денег надо. А удовольствие ниже среднего. Все мозги прокомпостирует за твои же бабки. Вот, если бы ты мне выигрыш устроил... Тысяч двести евриков.
- А зачем? - удивился ангел. - Ты думаешь, у тебя денег нет? Есть. Татьяна не забрала, а всего лишь перепрятала заначку. Я покажу.
- Там не слишком много...
- Да, но один вечер пошиковать - хватит.
- Проср*ть пять штук гринов ради сомнительного удовольствия? - спросил Сергей. - А потом?
- Ну вот, всегда ты так, - огорчился ангел. - Что такое деньги? Бумага... Сегодня есть, завтра нет. А впечатления останутся. К тому же - вдруг тебе грешником понравиться быть...
- Не понял? - удивился Сергей. - Что ты имеешь в виду?
- Об этом я и хотел поговорить, - ответил ангел, разводя руками. - Все люди делятся на праведников и грешников. Праведники живут по законам Духа и славят Господа. Грешники живут по законам Плотного мира и наслаждаются страстями.
- А кем быть лучше? - поинтересовался Сергей.
- Как лучше? - не понял ангел, в его светлых глазах разлилось неподдельное недоумение. - С точки зрения духа, все выполняют свое предназначение, получая бесценный опыт, переплетаясь, взаимодействуя, если хочешь - борясь друг с другом. Ну где ты такое в моем мире получишь? А тем более в свободных сферах, где нет никаких ограничений.
- А по деньгам? – Сергей был непреклонен.
- Ты что, помешался на этой бумаге? - вознегодовал ангел, сверкнув ему в глаза лучиком света, отраженным гранью бриллианта в перстне. Каждый получает по потребностям: праведники - им много не надо, даже если они утверждают обратное. А вот грешникам тяжелее - им нужно много средств и сил. Стань грешником - я постараюсь удовлетворить все твои потребности. Хотя бы эти двести тысяч. Для начала... Пей, гуляй, наслаждайся.
- А на квартирку в городе и домик с башней из слоновой кости в экологически чистом районе для спокойной жизни? - с надеждой спросил Сергей.
- Для грешников, - отрезал ангел. - А о спокойной жизни лучше сразу забудь.
- А я кто? - удивился Сергей.
- Ты не рыба, ни мясо, - сокрушенно сказал ангел, теряя запал. - Чистый, но не праведник. Желаешь денег, но не грешник. Хочешь быть в покое, и чтобы у тебя все было. А вот так не бывает. Платить за все надо. А ты только злишься. Помнишь, нам Хранитель показывал злых духов, ну, этих тварей в банке?
- Ну, предположим.
- Так вот ты, друг мой, скоро вот таким же станешь. Я не могу допустить, чтобы мой друг превратился в чудовище. Этих тварей развелось - Хранитель устал за ними смотреть. Того и гляди на волю вырвутся. Их раньше было немного, вопрос решался просто: сделаешь его императором, генералом, полководцем, сеньором, банкиром, предпринимателем. Он проживет долгую жизнь, злобу выместит, остынет.
Но не всех же можно Рокфеллерами и Гейтсами сделать. А пустишь такую душу обычным садистом или маньяком, так ведь она хуже еще после этого сделается.
- Я, понял,- сказал Сергей. - Ты не меня пришел спасать, а пробуешь спасти мир от меня?
- Ну да, - смутившись, согласился ангел. Он улыбнулся доброй, бесхитростной улыбкой. - Я и не скрываю.
- С тобой все ясно, - невесело сказал Сергей. - Чем же я неугоден высшим силам?
- Как тебе объяснить, - хорошо поставленным проникновенным тоном начал ангел. - Все люди жизни хотят. Ты - покоя. Это нехорошо, не по правилам. Пришел – живи.
- Ну и что? Что плохого в том, что я хочу определенности, уверенности? Что плохого в том, что я предпочитаю обладать, а не стремиться к обладанию, иметь под рукой, а не надеяться получить. Что плохого в том, что мне отвратительны резкие повороты судьбы, всякие там неожиданности, случайности и прочая грязь?
- Сергей, вот, сколько с тобой бьюсь, но ты какой-то неправильный. Какой был раньше... На шхуне плавал, ходил на лыжах к полюсу, летал на аэроплане, поднимал людей в атаку. Ты жил, твоя душа напрягалась, работала. Тебе нужна была поддержка, и ты ее от меня получал. А сколько впечатлений... Ты даже в концлагере побывал... Помнишь, как ты побег устроил оттуда... В болотах выжил, когда многие, даже более сильные и молодые сгинули...
Да пойми же ты, успеешь еще, успеешь еще побыть в покое, побыть духом, свободным от тела. У тебя вечность впереди. Скучная, серая вечность. Неужели ты не хочешь хоть немного разнообразия?!
- Ты что-то предложить решил, ангел? – не слишком дружелюбно смотря на него, спросил Сергей.
- Да, - чуть замявшись, ответил тот. - Мне хранитель дал особые полномочия. Я выбрал путь, который, для тебя будет оптимальным. Спокойный, простой и согласно вложенным силам.
- Говори. Интересно, что ты придумал.
- Это путь странствующего праведника, – начал ангел, улыбаясь своей открытой и доброй улыбкой. Его слова были мягким, вкрадчивыми, с ними хотелось согласиться. - Много путешествий пешком, жизнь на свежем воздухе в компании простых и добрых людей. Здоровый физический труд, который так полезен тебе после многих лет сидения в кабинете, простая пища, добытая напряжением ума, чувств и тела. Опасности, которые ты сможешь преодолевать, много добрых, доступных женщин, которые просто будут хотеть отблагодарить тебя.
- Ну, и где же такое «чудо» нынче существует? Это что, бомжевать что - ли?
- Вот ведь какая штука – язык, - с досадой сказал ангел. - Даже самое правильное, здоровое, естественное явление, будет казаться неприличным, если его так неудачно называют.
- А, так ты меня в бомжи хочешь записать? Зачем?! Что я тебе сделал плохого!? Мыло украл в бытность гусаром? Девку увел? – поинтересовался Сергей, удивленно глядя на собеседника.
- Ты не понимаешь, - ангел мечтательно прикрыл глаза. – Вспомни, как славно было проснуться на рассвете в чистом поле, где разбит наш бивуак. На изумрудной траве блестят капельки росы, поодаль кони пасутся. Каждый день новые места, каждый день опасность.
- Это ты братец Ницше что - ли начитался? – недовольно спросил Сергей. – Устарел этот сифилитик. В наши дни жить так - ночевать на трубах и шарить по помойным бачкам…
- Получать простые радости, находиться в компании простых добросердечных людей…- тем же вкрадчивым тоном продолжил ангел.
- Получать дубиной по почкам от ментов и по морде от своих соплеменников- бомжей, - чувствуя, как накатывает раздражение, спросил Сергей.
- Ты имеешь в виду - есть, кого бояться и избегать, есть с кем бороться, к чему стремиться? У тебя ведь, друг и таких целей нет.
- А что, мои желания целями не считаются? Большой загородный дом, мощный джип, солидный счет, чтобы на все хватало.
- Да ты сам не хочешь этой сытой тупости? Ты ведь назло об этом мечтаешь... Давно имел бы, если хотел. Это тебе по силам.
Но ты ведь о другом читал в книгах. Ведь не этому, тебя учили родители в детстве. Они ведь учили тебя, что быть богатым плохо. Что нужно трудиться честно, что нужно думать в первую очередь о благе общества. Что свое маленькое благо нужно заслужить упорным трудом… Помнишь, как многозначительно говорил отец это слово: - «Совесть».
- Ангел, - еле сдерживаясь, сказал Сергей. – Прошло много лет, мои отец и мать сами уже отказались от своих замшелых воззрений.
- Потому, что ты давил на них, желая перешагнуть свой собственный моральный закон. Да и не важно, что они сдались.
«Живи на благо других» и «Отдай последнюю рубашку» это ведь не простые слова. Это основные законы духовного мира. У тебя были хорошие учителя. Тебе повезло.
- Именно поэтому мне так невезет в жизни? – спросил Сергей.
- Опять двадцать пять, - недовольно сказал ангел. – Хорошо, я тебе еще раз повторю, именно то, что ты считаешь неудачами, дает возможность жить душе, волноваться, желать, страдать, чувствовать. Мы ведь так мечтали об этом, когда выбрали этот мир. Ты с тал об этом забывать и мне все чаще приходится напоминать об этом. Ты, правда, как-то неправильно на это реагируешь. И чем больше я тебя бужу и развлекаю, чем глубже ты падаешь.
- Так это ты? – спросил Сергей, он был безмерно удивлен и ошарашен.
- Я. А разве плохо? Я столько ума и усилий приложил. Ну, вспомни вот как на республиканской олимпиаде по химии, это когда ты учился в 10 классе, у твоего калькулятора вдруг резко разрядились батарейки. Или сержанта Козлодоева в части. Это ведь я устроил, чтобы он оказался там, где ты будешь служить. Или эту девушку, Епифанову Юлю. Как все получилось интересно и насыщенно! Как в настоящем театре.
- Так это ты?! – заревел Сергей. – Гнида летучая!
Он махнул кулаком, но рука не встретила цели, пройдя сквозь тело ангела. Сергей вдруг подумал, что раз эта тварь сидела на табурете, пила водку, то не такая она и бесплотная. Он ударил еще раз, целясь не в видимость, а в то, что за этим стояло. Ему удалось, и ангел грохнулся на пол. Сергей подскочил к нему, отвешивая пинки, и угощая прямыми, жесткими ударами в лицо. При этом он орал в исступлении: «Ты меня, гадина, спросил?!!», перемежая это междометиями и нецензурной бранью.
Он колотил ангела, пока тот не перестал шевелиться. Тогда запыхавшийся Сергей, достал из кармана ствол и выстрелил 4 оставшихся заряда в голову ангела. Одна из пуль попала в пол, но остальные, также как и большинство ударов, достигли цели.
Он стрелял бы и дальше, но затвор пистолета заклинило в заднем положении. Сергей не сразу сообразил, что это означает.
- Получил, скотина – тяжело дыша, произнес Сергей, пнув мертвое тело.
Снизу застучали чем-то в потолок, и женский голос заорал: «Что вы там обалдели - греметь в первом часу ночи».
- Спокойно, мать, все путем. Завязываем, - пьяно крикнул Сергей.
Он прислушался, ответа не было. Сергей плюхнулся на табуретку и бросил разряженную «Перфекту» на стол.
Сергей огляделся. В комнате клубился дым, вкусно пахло горелым порохом. На полу валялись стреляные гильзы и лежал труп с продырявленной головой. Обстановка была вполне соответствующей, чтобы наряд отправил бы его до выяснения обстоятельств в камеру. «Да, вот только милиции мне и не хватает для полного счастья» - пронеслось в голове у Сергея.
Зазвонил телефон. Сергей добежал до аппарата в коридоре, сделал усилие, сосредотачиваясь, снял трубку.
- Извините за поздний звонок, - произнес с того конца линии спокойный, серьезный голос. – Я бы хотел слышать Сергея Ивановича Величко.
- Я слушаю. Вы имеете представление, который час?
- Меня зовут Федор Иванович Соколов. Мы как-то встречались на дне рождения Евгения Бузько. Прошу меня простить, но я набираю ваш номер целый день. После второй цифры идет отбой, линия перегружена.
- Ничего страшного, Федор Иванович, я все равно не спал.
- Я бы хотел с вами встретиться завтра.
- На предмет чего? - подозрительно поинтересовался Сергей.
- Вы знаете, что у бывшего владельца вашей компании в тюрьме случился сердечный приступ. Я выкупил предприятие у вдовы, заплатил все штрафы, добился снятия ареста с имущества. Все готово, чтобы набирать сотрудников и возобновлять деятельность.
- Очень хорошо, - ответил Сергей. – Вы хотите пригласить меня?
- Подумав и посоветовавшись с теми, кто был в курсе деятельности фирмы, я решил, что лучший человек на должность ее директора - это вы.
- Мне нужно подумать.
- Конечно, - сказал собеседник. – А чтобы лучше думалось, добавлю, что зарплату я предложу скромную, не больше 2000 евро. Зато у вас будет неплохой процент от прибыли.
- Понял, - ответил Сергей. Только необходимость не выглядеть дешевкой заставила его не закричать сразу: - «Да, я согласен». – У меня, по - всей видимости, изменится телефон, звоните на сотовый…
Сергей еще несколько минут решал организационные вопросы: где они завтра встретятся, узнал номер Соколова, продиктовал свой. Потом он положил трубку и отправился на кухню в полной прострации – все складывалось как нельзя лучше. Поглядел на неподвижное тело, налил себе водки, выпил.
Ангел внезапно открыл глаза, чихнул, со стоном уселся на полу. Сергей бросил взгляд на пистолет, но он был бесполезен – магазин оружия был пуст.
- Нельзя ангела убить. Оглушить можно, убить нельзя, - со вздохом сказал ангел.
Гость выглядел жалким и растерзанным. Несмотря на то, что на его лице не осталось рваных дыр от самодельных пуль и синяков от побоев, ангел уже не выглядел таким франтом. С пальцев исчезли перстни и кольца, галстук превратился в тряпку, а костюм, казалось, пролежал неделю при плохой погоде в качестве коврика для вытирания ног у дверей проходного универсама где-нибудь на трех вокзалах. Глаза ангела сильно косили, правая щека подергивалась.
- А жаль, - вздохнул в ответ Сергей. - Ну, прощай, летучий... Без тебя лучше.
- Гад ты, Сергей. Но тебе повезло, что я зла не помню. Можешь считать, что ты меня убедил. Бомжем тебе быть не хочется. Я виноват перед тобой... Совсем я тебя заморил своей педагогикой. Ты бы совсем другой был бы, нормальный. А так инвалид, пригодный лишь созерцать течение жизни. Не гони меня. Не бывает ангела - хранителя без человека.
- Так точно, - усмехнулся Сергей. - Хранитель... Стоило тебе на пять минут отрубиться, как жизнь сразу наладилась.
- Ты сейчас так рад. Внутри у тебя все просто сияет, - удивился ангел. - Отчего? Неужели ты и вправду поменяешь вольную волю на будку и миску?
- Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету…- процитировал Сергей начало песенки из известного мультика. – Все нынче изменилось. Законы экономической эффективности вытравили из труда всякую духовность. Нынче в ходу 4 блага: власть, признание, значимость, секс. И деньги, как общий знаменатель для всех благ. Больше денег – выше положение в общественной иерархии, больше времени и средств можешь потратить на то, что нравиться.
- Да, но…
- Не смей говорить мне про общественное благо, Нынче во благо общества работают из-под палки. И получают так мало, чтобы едва на жизнь хватало. – Сергей усмехнулся. – А иначе побегут за лучше долей.
- И как не противно, жить как бабуин в стае, - горько сказал ангел. – Твоя душа другого хочет.
- Противно, - ответил Сергей, перестав улыбаться. - Вот я и хочу стоять высоко в общественной иерархии, чтобы как можно больше времени посвящать душе. Нынче в материальном мире есть множество способов ее болезную развеселить и утешить. Главным плюсом всех этих предлагаемых суррогатов - то, что я сам определю, когда, где и сколько будут волновать мне чувства, компостировать мозги и тому подобное.
- Пусть заботой о душе будет покой, ладно. Но ты опять хочешь биться головой о старые грабли. Грешником, существом любящим и нуждающимся в проявлениях материального мира, готовым платить за них чувствами и эмоциями, ты быть не хочешь. Это значит, что, несмотря на сегодняшний взлет, ты вряд ли сможешь надолго удержать эти блага долго, даже если я перестану вмешиваться. Жизнь в мире грешников борьба и собственность приходится отстаивать каждый день.
- А на что нужен ты, мой летучий друг, - поинтересовался Сергей. – Или ты только пакостить мастер? Будешь хранить и преумножать мое имущество, заботиться о моем покое и удовольствии. А еще, в тишине моего рабочего кабинета, ты будешь рассказывать истории про то, что было и что будет, какие ритмы управляют общественным муравейником и как управлять им, затрачивая небольшие силы для создания гигантских изменений. Ты откроешь тайны существования человека, смыслы его жизни, объяснишь, зачем люди стареют и как этого избежать. Расскажешь о том, как живется на Луне, что происходит с душой в свободных сферах. И еще многое других запретных знаний, дающее власть, мудрость и могущество.
У меня ведь будет достаточно времени, его надо наполнить чем-то полезным.
Ангел поморщился и кивнул, соглашаясь.
- Я вижу ты не рад?
- Посмотрим, что ты сам запоешь лет через сто.
- Как это? - удивился Сергей.
- Еще раз повторю, что я тот, что помогает жить и ведет к небу, - важно сказал ангел. - Чтобы душа, одурманенная иллюзией, захотела вернуться на небо, я должен ее немного подтолкнуть, в рамках этой иллюзии.
Ангел перехватил свирепый взгляд Сергея и боязливо поежился.
- Ладно, успокойся, - сказал Сергей. - Бить не буду, без толку. Так это ты заставляешь людей болеть и умирать?
- Да, я веду их к небу.
- Тварь, - вздохнул Сергей, подавляя желание затоптать того, кто портил ему жизнь. - Уйди с глаз долой. Ступай к Соколову и договорись с его ангелом, чтобы моя доля была не меньше 25% от прибыли. Потом возвращайся, у меня для тебя будут еще задания. Начинай возмещение ущерба, ангел.
конец. Si vis pacem, Para bellum